Трагедия – жанр театрального искусства, а также драматургическое произведение, в котором изображается непримиримый конфликт с катастрофическими последствиями. Древнегреческое слово τραγωδία буквально означает «козлиная песнь».
Трагедия возникла из ритуальных песнопений в честь бога Диониса, известных как дифирамбы, которые исполнялись в образах его мифических спутников, козлоподобных сатиров, отсюда и такое странное название религиозного обряда – козлиная песнь. Ещё Аристотель отмечает, что изначально эти действия происходили в шутливой форме, что вполне логично для известных своими проказами сатиров и весёлого бога виноделия. В какой момент и по какой причине трагедия становится серьёзной нам доподлинно неизвестно, но с тех пор она предельно серьёзна. События в ней всегда масштабны, а темы высоки: любовь, долг, справедливость и тому подобное. Герои, которые зачастую тоже высокородны, решают важные вопросы бытия и сталкиваются с непреодолимыми силами, порой сверхъестественными, конфликт с которыми в большинстве случаев приводит к смерти героев. Однако свойственная трагедии неизбежность гибели не делает жанр упадническим и пессимистичным, а наоборот показывает героическую сущность человека и позволяет зрителю достигнуть катарсиса, чувства возвышения и очищения, как это слово и переводится с древнегреческого. Возможно в этом и состоит родство серьёзной трагедии с весёлым культом бога растительности – в цикличности рождения и смерти.
Маска, изображающая Диониса, II-I век до н. э.
Львиная доля древнегреческих трагедий основывалась на мифологических сюжетах, события в них эпичны, а герои идеальны. Но уже в то время появляются исторические, а на тот момент по сути злободневные сюжеты, как например трагедия Эсхила «Персы», автор которой по всей видимости был участником описанной в ней морской битве греков и персов при Саламине. При этом «Персы» вполне классическая трагедия, наполненная патриотическим пафосом и размышлениями о свободе и деспотизме. Эта форма трагедии приходит в упадок после Еврипида, который развернул жанр ближе к реальности, быту и человеческой индивидуальности. После него, в Риме и Византии, трагедия становится больше литературным жанром, на сцене её ставили не так уж часто.
Следующий этап развития трагедии стал и её апогеем. Речь об эпохе Ренессанса, когда творили Лопе де Вега, Кальдерон и в первую очередь Уильям Шекспир. К тому времени театральное искусство успело избавится от церковных ограничений и пройти некоторый путь развития от уличной комедии дель арте до более серьёзных форм, а окружающая реальность способствовала серьёзным размышлениям о высоком. Трагедия эпохи Возрождения отличается от античной более сложной и свободной композицией, разнообразием персонажей и динамикой развития. В то же время это не кристально чистая трагедия, ей свойственны комические вставки, что только оттеняет конфликты, а не принижает их значимость. И пусть формально эти конфликты более приземлённые, нежели в античной трагедии, но это не делает их менее понятными, близкими и вечно актуальными.
Потолочная фреска парадной лестницы венского Бургтеатра с изображением смерти Ромео и Джульетты на сцене лондонского театра «Глобус» (Густав Климт, Эрнст Климт, Франц Мач, 1884-1887 гг.)
В эпоху классицизма трагедия возвращается к более строгому соблюдению первоначальных жанровых особенностей. Это касается не только формы – к единству действия добавилось единство времени и места – но и тематики. Корнель и Расин снова пишут свои пьесы на основе мифических сюжетов: «Медея», «Андромеда», «Эдип», «Андромаха», «Федра». Трагедия XVII века избавилась разве что от хора.
XVIII век, век романтизма, выводит на передний план трагедии внутренний конфликт героя и его конфликт с обществом. Гёте, Шиллер, Байрон и Гейне в своих произведениях отстаивают порой не просто индивидуальность личности, но даже бунтарство. Жёстко социализированному обществу древних греков такое даже в голову бы не пришло.
Иллюстрация к трагедии Гёте «Фауст» (Гарри Кларк, 1925 г.)
Реализм XIX века приближает трагедию к драме. Мериме, Ибсен, Островский ориентируются на повседневную жизнь простых людей, ищут конфликты в быту. Однако к концу века всплеск символизма возвращает трагедии поэтичность. Метерлинк, Блок, Леонид Андреев и Оскар Уайльд снова сталкивают своих героев и высшими силами.
Несмотря на тенденцию театрального искусства ХХ века к эклектике – смешению жанров и стилей, трагедия осталась заметным явлением, что наверняка связанно с чередой социальных потрясений, мировых войн и революций. Трагедии нашлось место и в реализме Горького, и в экзистенциализме Сартра и даже в абсурдизме Беккета. И это не удивительно, ведь несмотря на естественное стремление человека к радости и веселью, а может быть и благодаря этому стремлению, трагедия всегда оставляет в нас больше ярких и продолжительных впечатлений, чем комедия. Поэтому сомнительно, что она когда-либо окончательно исчезнет из творческого кругозора человечества.