Как бы кто ни относился сегодня к революциям 1905 и 1917 годов, но они являются неотъемлемой частью истории нашей страны, так что мы не можем пройти мимо них в историко-культурной «Рубрике 210». И наш краткий взгляд на события тех лет будет сфокусирован на железнодорожной тематике.
В начале ХХ века железнодорожное дело в России находилось на невероятном подъёме. Можно много говорить о Транссибирской магистрали, которая до сих пор остаётся самой длинной железной дорогой на Земле, а в начале прошлого века наверняка просто поражала современников. Однако свыше 85% российской железнодорожной сети всё же располагалось в европейской части страны. Для её обслуживания требовалось огромное количество сотрудников. К 1917 году в железнодорожной отрасли работало уже около 1,5 миллионов человек. Железнодорожники составляли одну из самых многочисленных рабочих специальностей в России. Треть всех российских инженеров-строителей на тот момент прошли обучение в ИМИУ и МИИПС. Логично, что люди, которые контролировали транспорт, могли значительно влиять на политические события в стране.
В октябре 1905 года в Москве началась забастовка, которая вскоре переросла во Всероссийскую октябрьскую политическую стачку. В ней приняло участие свыше 2 миллионов человек, которые требовали от правительства экономических уступок и различных свобод. Отмечается, что в первую очередь именно забастовка железнодорожников вынудила Николая II пойти на уступки и издать 17 октября Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». Манифест провозглашал неприкосновенность личности, свободу слова, совести, собраний и союзов, что привело к созданию и легализации сразу нескольких значительных политических партий. Также Манифест учреждал в стране Государственную Думу, которая разделила с монархом законодательные инициативы. Невероятную для империи победу народного волеизъявления не приняли крайние левые партии, большевики и эсеры, которые продолжили курс на вооружённое восстание. Оно произошло в Москве уже в декабре и началось со стачки, в которой опять же участвовали железнодорожники, в результате чего в Москве было полностью парализовано железнодорожное сообщение. Функционировала только Николаевская дорога до Санкт-Петербурга, обслуживанием которой занимались военные. Именно по ней в Москву и прибили 2000 солдат Семёновского полка, которые помогли подавить восстание, последний очаг которого находился на Московско-Казанской железной дороге и контролировался машинистом этой дороги, руководителем стачечного комитета железнодорожников и боевой дружины Алексеем Ухтомским. После ряда удачных действий, в том числе разоружения воинских эшелонов, возвращавшихся из Манчжурии, он был схвачен семёновцами и расстрелян без суда и следствия в соответствии с приказом московского генерал-квартирмейстера. Вооружённое восстание 1905 года на этом закончилось.
Стратегическое значение железных дорог осознавали все стороны конфликта. В августе 1917 года Верховный главнокомандующий Русской Армии генерал Лавр Корнилов предринял попытку установления военной диктатуры. «Корниловская военная программа» в соответствии с названием касалась в основном армии, с помощью которой он и намеревался установить в стране твёрдую власть, устранив от неё большевиков. Сам Корнилов коротко формулировал её так: «формирование трёх армий — на фронте, на железной дороге, и в тылу». По иронии судьбы его выступление на Петроград было остановлено посредством простого разбора железнодорожного полотна на участке Вырица-Павловск. Задержка позволила большевистским агитаторам уговорить солдат сложить оружие. Идейно генерала поддерживало только высшее офицерство.
Приблизительно в то же время, в конце лета 1917 года, в Москве прошёл 1-ый Всероссийский учредительный съезд железнодорожников, на котором был создан Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза – Викжель. Этот орган вынудил Временное правительство пойти на уступки во время всеобщей железнодорожной стачки 23-24 сентября 1917 года. Но гораздо больше он известен тем, что стал одной из немногих новых организаций противостоявших большевистской власти. Большинство в нём представляли эсеры, а большевиков было только трое из 30 человек. После победы Октябрьской революции в Петрограде Викжель объявил себя нейтральной организацией, требовал прекращения гражданской войны и создания однородного социалистического правительства с представителями всех партий. Часть членов Викжеля даже требовала отставки Ленина и Троцкого. Организация грозила всеобщей железнодорожной забастовкой уже большевикам. Переговоры с Викжелем председателя ВЦИК Льва Каменева никаких результатов не дали. Однако на деле нейтралитет Викжеля оказался сомнительным, большевистские части перемещались по железным дорогам вполне свободно, в то время как войскам Юго-Западного фронта, двинувшимся на Петроград, в таком же свободном перемещении было отказано.
К декабрю Викжель принял резолюцию о принятии Советской власти при условии передачи ему функций управления железными дорогами. К тому времени среди рядовых членов профсоюза железнодорожников уже преобладали большевики, которые сумели воспрепятствовать попытке антибольшевистского вооружённого выступления эсеров тем же способом – большевики перемещались по железным дорогам свободно, остальным чинились препятствия. В январе 1918 года на Чрезвычайном Всероссийском железнодорожном съезде Викжель был упразднён. Его заменил пробольшевистский Викжедор, который вскоре передал все полномочия по управлению железнодорожным транспортом Народному комиссариату путей сообщения РСФСР.
Бывший МИИПС императора Николая II в 1917 году получил название МИИПС Наркомата просвещения РСФСР, а с 1924 по 1926 носил имя Октябрьской революции.
Революция – это всегда и везде явление неоднозначное. И взгляд на революционные события в России начала прошлого века сквозь призму железной дороги хорошо это демонстрирует. Несмотря на то, что железными дорогами вполне удачно пользовались и контрреволюционные силы, паровоз всё же стал одним из символов революции и прогресса. Не просто так в старой советской песне поётся:
Мы дети тех, кто наступал
На белые отряды,
Кто паровозы оставлял
И шел на баррикады.
Наш паровоз, вперед лети!
В коммуне остановка,
Иного нет у нас пути,
В руках у нас винтовка.